“В аду решили черти строить рай”.
/В. Высоцкий/
Среди законсервированных, казалось бы, навеки «прелестей» социалистического бытия появилась фигура не только “златоустого блатаря” (по выражению Вознесенского), но и “мессии” (опять Вознесенский), пророка, духовного бунтаря, великого русского поэта. Но у многих в памяти осталось лишь то, что Владимир Высоцкий был горьким пьяницей и что пел он какие-то блатные песни своим пропитым голосом. Хорошо сказал В. Тростников: “Мастерство Высоцкого достигало такой степени, что становилось незаметным”. И это не демагогия. Вот простой пример - одна из его старых песен “Сидели, пили, вразнобой”... Возьмем такую строфу:
Он в прошлом - младший офицер,
его нам ставили в пример,
он был как юный пионер -
всегда готов.
И вот он прямо с корабля
пришел стране давать угля, -
и вот сегодня -
наломал, как видно, дров.
Я замечал, что эти строчки неизменно вызывают улыбку. Спрашиваю: почему улыбаетесь, что тут смешного? Дело, напротив, очень серьезное. Погибает шахтер, передовик производства, чуть ли не герой... Никто ответить не может. На мой взгляд, дело обстоит так. Улыбку (да, не смех, а именно интеллектуальную улыбку сопонимания) вызывает лобовое сталкивание казенной фразеологии с ходовыми выражениями, крылатыми фразами, лишь чуть-чуть завуалированными для того, чтобы войти в мозг с тыла - не в сознание, а в подсознание:
1. Как юный пионер - всегда готов.
2. С корабля (на бал).
3. Давать в стране угля.
4. Наломал (как видно) дров.
Четыре поговорки в одной строфе! Это ли не истинная народность?! Но остроумие – не самоцель автора, который столь своеобразно использует эзопов язык для того, чтобы выразить идею, прямо противоположную той, что словесно декларируется:
Служил он в Таллине при Сталине -
теперь лежит заваленный,
нам жаль по-человечески его..
Ой ли? – понимающе улыбается слушатель. А когда умер Владимир Высоцкий, сразу после его похорон я спросил комсомольского деятеля, члена одного из московских райкомов ВЛКСМ: “Ну, что говорят там у вас? Поняли, наконец, что-то при виде небывалой стихии народной любви?” И получил ответ:” ТАМ говорят, что одним евреем меньше стало... ” Как евреем?! С 1965 года слушал я Высоцкого - и почти с самого начала любил в нем то, что издавна привык считать за проявление русского духа: удаль, разгул, силу, открытость, грубоватую рабоче-крестьянскую шутку... Куда уж более русский! И вот те раз! Да, говорят мне: отец у Высоцкого был евреем. По их мнению выходит, что это плохо. То есть плохо, что Высоцкий - еврей, а то, что этот (по их же мнению) еврей умер - уже хорошо. Немного позже появилась вторая статья Станислава Куняева (в первой он доказывал, что народность и популярность - разные вещи и что Высоцкий, естественно, всего лишь популярен и вообще - родину не любит), из которой следовало, что поэт Владимир Высоцкий, если не прямо, то косвенно виновен в затаптывании могилы майора Петрова: не те чувства он своей лирой пробуждал. Разгорелись страсти. Лично я никакой вины ни за покойным бардом, ни за его поклонниками, в многотысячной толпе не заметившими неогражденной старой могилки, само собой не усматривал - о чем и счел нужным сообщить “Нашему современнику”. А потом, как известно, оказалось, что вообще никакого “м-ра Петрова, ск. 1940 г.” в природе не существовало, а была лишь декорация, сооруженная на скорую руку в корыстных целях администрацией кладбища (если только не более компетентными лицами - в более тонких целях). И что же? Сочли радетели высокой общественной нравственности нужным извиниться перед миллионами оскорбленных людей? Вопрос, конечно, интересный, но риторический. Ясно было только, что С. Куняев и поголовно весь “Наш современник” не любят за что-то Владимира Высоцкого. Неужели за то, что он “Семенович”? Культурные, ведь, люди, писатели... Кто слышал тогда о новых русофилах, о национально-патриотических силах и об обществе “Память”? О российских писателях, активно пасущихся на заболоченной ниве жидо-масонского заговора? Только еще брезжило чуть-чуть... А патриот-мыслитель, поэт Станислав Куняев (тогда и было придумано новое ругательное слово “скунявился”) уже выискивал скрытых врагов Отечества среди окопавшихся посреди Земли Русской. Но, производя разведку боем, поэт-боец С. Куняев был еще очень осторожен: никаких масонов, никаких ругательных словечек типа “еврей” или “могендовид”. (Это уже потом, в эпоху развитой гласности и недоразвитой демократии, с официальной писательской трибуны Анатолий Буйлов “своим умом дошел: почему они везде:... есть еще хуже евреев, понимаете! Космополиты!” - и был вознагражден за свое открытие аплодисментами. ) Впрочем, лично Куняев и не ругался никогда. У него даже друзья среди евреев есть – также, как у лидера “Памяти” Дмитрия Васильева. Вот космополитов, сионистов они с Васильевым действительно не любят. Это правда. И евреи тут ни при чем. Даже папа Владимира Высоцкого ни при чем. А вот сам Владимир Высоцкий – “знаменосец сионизма”. Когда я услышал такое определение из уст партократа средней руки, я остолбенел еще больше, чем когда узнал, что у нас в стране одним евреем стало еще меньше. Воистину, век живи – век учись. Открытия посыпались одно за другим. Василий Белов, например (которого, как писателя, я всегда очень любил и ставил рядом с Вас. Шукшиным), в связи, видимо, с возрастными изменениями в организме (так как одновременно с масонами он возненавидел и женщин) зациклился на убийстве Сергея Есенина, хотя при здравом размышлении, за что масонам его убивать? Свой ведь (для них) человек:
Души бросаем бомбами,
сеем пурговый свист.
Что нам слюна иконная
в ваши ворота в высь?
(С. Есенин, “Небесный барабанщик”)
Артист Николай Бурляев разрабатывал сходную версию в отношении Михаила Юрьевича Лермонтова, попутно признавшись в том, как его самого (то есть Колю, а не Мишу) еще в ранней юности споил рюмкой шампанского... сам Владимир Высоцкий. Мало ему было идеологических диверсий “на нейтральной полосе”! Заговор! Воистину заговор против непьющей русской души! И Есенин туда же:
Сердце - свечка за обедней
пасхе массы и коммун.
Впрочем у Высоцкого - отец, а у Есенина - сын... той же породы. Прав был Анатолий Буйлов: “они везде”. Как это Василий Белов проморгал?!
Ах, Владимир Семенович! Дожил бы до перестройки, поразился бы вместе с нами духовному росту своего примитивного антигероя. Он, правда, все еще спасает Россию, но не кулаками или сапогами, а высоким литературным слогом. И - за несовременностью (или преждевременностью) топора, - к штыку приравняли перо, забили во все колокола витии, выразители души народной. Стон пошел по земле Русской... “Так вы же черносотенцы!” - ахнула как-то одна дама. “Нет, мы черномиллионщики!”
Ах, Владимир Семенович! Как изменились, казалось бы, времена... Башковитый твой Мишка Шифман сетовал: что мы видим, мол, кроме телевидения? Но теперь, когда последнее, оседлав ленинградское “Пятое колесо”, превратилось в “Тель-Авидение” и, покатившись на Запад, занялось “колесованием” русской культуры (каламбуры заимствованы мной у “Памяти”), когда, к ужасу Анатолия Буйлова, вирус сионизма пустил уже метастазы в Верховном Совете, - почему Мишка Шифман все более широким потоком течет с милого Севера в сторону южную?
Причин много, но прежде всего потому, что в переоборудованной из сталинского ГУЛАГа гигантской брежневской коммуналке все было “в цельности и сохранности” когда - ради их же блага - “тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек”. А как открутили (“Развяжите полотенцы, иноверы-изуверцы!”) - тут и “взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник”!
Больно бьют по нашим душам
“голоса” за тыщи миль, -
зря “Америку” не глушим,
зря не давим “Израиль”.
всей своей враждебной сутью
подрывают и вредят -
кормят, поят нас бермутью
про таинственный квадрат
Но это - наружный враг. А внутренний?
В заповеднике (вот в каком - забыл)
Жил да был Козел –роги длинные, -
Хоть с волками жил - не по волчьи выл -
блеял песенки все козлиные.
И до поры до времени
... пощипывал он травку и нагуливал бока,
не вторгаясь в чужие владения...
но
... заметили скромного Козлика
и избрали в козлы отпущения!
Козлик играл роль скромную, но крайне необходимую:
Например, Медведь - баламут и плут -
Обхамил кого-нибудь по-медвежьему -
враз Козла найдут, приведут и бьют:
по рогам ему и промеж ему.
А что же Козлик?
Не противился он, серенький, насилию со злом,
И сносил побои весело и гордо.
Сам Медведь сказал: “Робяты, я горжусь козлом,
героическая личность - козья морда!”
И за его долготерпенье
Берегли Козла как наследника, -
вышло даже в лесу запрещение
с территории заповедника
отпускать Козла отпущения.
Но когда лопнуло терпение, Козел сначала робко “из кустов назвал Волка сволочью”, а потом и вовсе обнаглел:
В заповеднике (вот в каком - забыл)
Правит бал Козел не по-прежнему:
он с волками жил - и по волчьи взвыл, -
и рычит теперь по-медвежьему.
Скоро, однако, сказка сказывается... Рычи - не рычи Козел, а зубы-то не у него, а у хищников. И чем сильнее рычит он, огрызаясь затравленно, - тем азартнее становятся хищники, их дразнит запах возможной крови. И сочиняют они Козла по своему образцу и подобию - по образу Дьявола. И, захватывая храмы, первыми звонят в колокола и зовут к крестовому походу на Антихриста. Близится год 2000... Страшно, аж жуть!